Таки флешмоб

Правила просты и незатейливы. Вы отписываетесь в комментариях, а я задаю вам пять вопросов из серии "или...или". Отвечаете развёрнуто у себя, но без "и то, и другое" или "ни то, ни другое".

От  Badb Catha
- весна или осень? Осень, по крайней мере - ранняя. Листопад, паутинки, тихие дожди.
- алкоголь или сок/минералка? Сок/минералка. Просто как-то не удосужился как следует научиться пить алкоголь.
- Император или Зигмар? Пожалуй, всё же Император. Потому что мой "синдром утёнка" или что-то ещё категорически предпочитает называть бога-короля Сигмаром.
- велосипед или скейт? Велосипед. Воспоминания детства.
- герой боевика или искрометный юморист? Герой боевика. Пафосный уход в закат - наше всё)

От  Подлый Мурк Пахлорыбный
1) Гай Юлий Цезарь или Октавиан Август? Конечно, Октавиан Август, оставивший Рим мраморным.
2) Австралия или Новая Зеландия? Новая Зеландия, потому что Властелин Колец)
3) Тёплое или мягкое?))) Мягкое. Его можно сделать тёплым, а вот наоборот - не всегда.
4) Вино или пиво? Вино. Пиво горчит (индивидуальные особенности восприятия, да).
5) Шкура неубитого медведя или журавль в небе?)) Из шкуры даже неубитого медведя можно даже навоображать много чего полезного, а журавль - чучело в музей таксидермиста, и всё, по идее)

От  Хонор Харрингтон
Бетельгейзе или Антарес? Бетельгейзе. Ей предсказывают достаточно "интересное" будущее, да и упоминание в "Бегущем по лезвии бритвы" сыграло свою роль.
Кицунэ или вервольф? Вервольф, он же волколак. Это всё Громыко с её "Верными врагами". Шелена показалась мне очень даже интересной.
Стекло богемское или венецианское? Венецианское. Честно скажу, рассудил по гуглозапросам. Показалось, что изделия из него интереснее выглядят.
Рождество или Новый год? Новый Год. Дем Мороз со Снегурочкой вместо Санты-Клауса с оленями) Шутка. Скорее всего, из-за того, что как раз в новогоднюю ночь чаще получаю поздравления, пожелания и всё такое прочее. Знакомые... не особо празднуют Рождество, отговариваясь агностицизмом.
Аларик или Сигизмунд? Сигизмунд. Первый парень на деревн... в легионе, чемпион Императора, и как недавно оказалось - челове... космодесантник, который в тайне от своего папы присматривал за целостью и сохранностью Эурафии Киилер.

От  V-Z
- серебро или свинец? Серебро. Обеззараживает, да и вдруг какая злая нечисть/нежить по дороге встретится
- Вархаммер-ФБ или Вархаммер-40к? Вархаммер ФБ, который теперь Эра Сигмара. Для меня художка по фентезийной Вахе поинтереснее будет.
- Серые Рыцари или Инквизиция? Серые Рыцари. Потому что несовратимы. А то в Инквизиции частенько радикалы встречаются.
- Мэт или Ранд? Мэт. Ушлый пройдоха, который преподносит сюрпризы всем вокруг, в том числе и себе самому. А ещё он "не чёртов герой".
- меч и болтер? Меч. Экономия боеприпасов, а если "Немезида" - так вообще улёт

От  Lee Xantori
- Броня МkIII или MkIV? MkIV - сражения не всегда представляют из себя только фронтовую атаку.
- Терра или Титан? Терра - это Золотой Трон и Астрономикон же. Это куда важнее, чем крепость-монастырь одного, пусть и уникального ордена.
- Крылья или псайкерский дар? Псайкерский дар. Мефистон, который при его помощи кастует себе крылья (пусть это и психосила только для потомков Сангвиния) передаёт привет.
- Надежда или вера? Интересный вопрос. По идее, они часто взаимосвязаны, так что хочется ответить "и то, и другое, и можно без хлеба". Пусть будет вера. Без веры в саму возможность того, что ситуация может измениться в лучшую сторону, надеяться было бы не на что.
- Знания или умения? Скорее всего, знания. Умения, может быть, и полезнее, но теоретических знаний, по идее, может быть больше. А при наличии везения и прямых рук они могут помочь восполнить недостаток умения. Не всегда, но всё же.

@темы: флэшмоб

---

– Благодарю за приглашение, но я... мы... должны продолжать наше путешествие. Мы поедем дальше, Лини, – твердо добавила она, и вторая женщина так сурово нахмурилась, что у Перрина возникла мысль, уж не мать ли это с дочерью? Впрочем, по внешности такого не скажешь. Лицо у Лини было узкое, кожа как пергамент, вся жилистая, а Майгдин, если смыть грязь, наверняка красива. Если кому нравятся светлые волосы.
Перрин покосился через плечо на пристроившегося позади мужчину. Вид у него суровый, взгляд твердый. И бритва не помешает. Наверное, ему нравятся светлые волосы. Может, даже очень нравятся. Вот из-за чего у людей бывают неприятности.

---

И вновь из комментариев по ФБ\AOS.
"У Влада Карштайна есть только два режима работы:
1). Творить странную фигню.
2). Искать Изабеллу."

---

Из обсуждения баттла "Марнеус Калгар против Дарт Вейдера":
"Если сравнивать маринов самих с собой в разных местах - то они будут совсем разные. Большинство книжных - это реактивные пенгвины-содомиты, которые изнасилуют кого угодно невзирая ни на какое численное превосходство. Им фанатичная вера в примарха, императора и генокод одновременно заменяет еду, воздух и боезапас в болтере."

---

Я вам цитаток сверхлюдей принёс.

"Я хочу видеть мужчину, избитым в кровавое месиво, с каблуком, забитым ему в рот, подобно яблоку в пасти у свиньи"
(с) Андреа Дворкин

"Всякий секс, даже обоюдный между женатыми парами, является актом насилия мужчины над женщиной"
(с) Катарин МакКинон

"Назвать мужчину животным - значить льстить ему; он - машина, ходячий вибратор"
(с) Валери Саланж

"Численность мужчин должна быть уменьшина и сохранена на уровне 10% от общей популяции"
(с) Салли Герхард

"Вероятно, единственное место, где мужчина мог бы чувствовать себя по-настоящему в безопасности - хорошо охраняемая ТЮРЬМА"
(с) Германи Грир

"Если жизнь на этой планете собирается сохраниться, то необходимо провести дезактивацию земли. Я думаю, это будет соответствовать целям эволюции - резкое уменьшение числинности мужчин"
(с) Мэри Дейли

"Мужчины, несправедливо обвиненные в изнасилование, также получают свой урок"
(с) Катарин Коминс

"При патриархате каждая женщина - жертва в прошлом, настоящем и будущем. При патриархате дочь каждой женщины - жертва прошлого, настоящего и будущего. При патриархате сын каждой женщины - иуда, а также неизбежно насильник и эксплуататор других женщин"
(с) Андреа Дворкин

"Я думаю, что демонизация, очернение мужчин в средствах массовой информации - достойный и стимулирующий политический акт, который заключается в том, что угнетенный класс имеет право на классовую ненависть к своим угнетателям"
(с) Робин Морган

"Сегодня технически возможно зачатие без помощи самцов... так же, как возможно рожать только самок. Мы должны незамедлительно приступить к делу. Самец - это ошибка природы..."
(с) Валери Соланж

"Все мужчины - насильники"
(с) Мерилин Френч

---

Не баян, но классика.
«Хроники отряда Космических Волков»

НЕДЕЛЯ 1

День 1
Пролетали мимо планеты. Бухло на исходе, топливо тоже. Придется садиться. Навигаторы матерят каких-то Димонов. Волчий жрец предложил устроить пикничок.

День 2
Приземлились, разбили лагерь. Местных. Вдребезги. Допили по случаю такого события последнюю бочку эля.

День 3
Похмелье. Мерещатся ребята в сине-золотых доспехах. Глюк навязчивый, орет громко. Ульрик говорит, что это тзинчиты. Пошли, набили им морду. Оказалось, что это Ультрамарины. Помирились. Помолились. Пили их пиво. Ульрик тайком слил с их «Рино» тормозную жидкость. На вопрос Волчьего Жреца «Зачем?», Ульрик загадочно улыбался.

День 4
Похмелье. Опять ребята в синем с золотом. Пошли с ними похмеляться. Оказалось, тзинчиты. Ульрик раздобыл где-то двуручную открывашку. Тзинчиты плакали, умоляли не мучить. Вечером у Ультрамаринов кончилось пиво. Пили вчерашнюю тормозуху.

День 5
П-о-х-м-е-л-/мягкий знак/-е. Т-а-к в-о-т ч-е-м-у у-л-ы-б-а-л-с-я У-л-/мягкий знак/-р-и-к.
Похмелялись прометиумом. К обеду стояли на ногах. Всех четырех. Железные жрецы возмущаются. Заварили их в отсеке «Рино» плазмаганом. Надо будет – вынем. Консервы как-никак. Пили ракетное топливо.

День 6
Похмелье. Пришли Чумные Десантники Нургла (ну а что еще может так пахнуть). Хотели было вытащить железных жрецов, но оказалось, что Ульрик потерял открывашку. Долго думали что делать. Ульрик предложил мыло. У себя не нашли, пошли к местным. Те сказали, что нам мыло не поможет, посоветовали баню. Объяснили, что мыло надо не для нас, а для Чумодесов. Местные побледнели, но смирились. Вместе с мылом выдали одеколон и шампунь. Чумодесы плакали, умоляли не мучить. Вечером мы допили остатки шампуня и одеколона.

День 7
Похмелье. Одеколон. Его у местных много.

НЕДЕЛЯ 2

День 1
Похмелье. Одеколон хвойный. Напоминает о доме. Шампунь с ментолом. Тоже хорошо, но он кончился.

День 2
Похмелье. Одеколон кончился. Скучно. Делать нечего. Топливо кончилось. У местных тоже. Теперь мучаемся вместе. Ульрик нашел рацию. Случайно вызвал подкрепление. Пинали ногами. Они же допьют тормозуху, что Волчий Жрец приватизировал с местных тракторов под покровом ночи. Грызем сухой спирт. Пробовали разводить – не получается. Приходится есть вприкуску.

День 3
Начался стандартно. Похмельем. Прибыло подкрепление в лице Имперской Гвардии. Мы доели спирт и пошли бить им морду. Для профилактики. Отобрали у них «Химеру». Там есть тормозуха. Закусывали болтами для болтеров. Сами болтеры есть не решились – священное оружие все-таки. Хотя кто-то, кажется, попробовал, потому что Рунные Жрецы матерились. Заварили их рядом с железными жрецами. Учатся друг у друга как нас лучше материть.

День 4
М-е-д-л-е-н-н-о-е п-о-х-м-е-л-ь-е. Послали спасательный челнок за рассолом. Рунные Жрецы стучат и орут так, что нойз-марины отдыхают. Подарили это чудо местным как бум-бокс. Пусть развлекаются.
Пришли Носители Слова. Ульрик сказал им все, что он о них думает. Те озадаченно посмотрели и ушли нести эти слова дальше.
Отобрали у Волчьего Жреца аптечку – там спирт. Волчий Жрец обиделся и грозился вырезать всем прогенойды через Очко Ужаса. Испугались. Специально сходили в местную деревню, чтоб заварить его в последнем свободном отсеке «Рино».

День 5 , День 6 – провал в памяти.

НЕДЕЛЯ 3

День 1
Прилетел Инквизитор. Искал Носителей Слова. Хотели было заварить его к ним в трактор. Он плакал, умолял не мучить. В конце концов пожалели и отправили за пивом на спасательном челноке. Забыли сказать ему, что слили оттуда тормозуху. Надеемся, что он посмотрит на датчики.

День 2
Инквизитор не вернулся. Послали за пивом Ульрика. Он вернулся через два часа и принес какие-то странные пузырьки. Спросили, где он их нашел. Сказал, что отобрал их у демонстрации садомазохистов. Ночью мерещились голые девки с клешнями.

День 3
Кончилась расческа. Закусывать нечем. Неподалеку пасется толпа хрени. Волчий Лорд сказал, что это Тираниды. Пошли, набили им… жвалы? Мы спасены, теперь есть закуска. Здесь точно можно жить.

День 4
Похмелье. Лорд говорит, что Инквизитор, наверное, не вернется. Сушим кальмаров. Ульрик брякнул, что ему жалко Тиранидов. Обвинили в ксеноереси. Набили морду. Потом нашли у него под кроватью говорящего Тиранида. Тиранид плакал, умолял не мучить Ульрика. Набили морду и ему. Для профилактики. Он послал нас туда, куда мы посылали Несущих Слово. У Ульрика определенно есть талант к географии.

День 5
Похмелье? Не дождетесь. Ульрик ищет Тиранида. Кидали жребий, кто скажет ему, что мы заперли Тиранида в холодильнике. Выпало новобранцу – Кровавому Когтю. Он плакал, умолял не мучить. Набили ему морду для профилактики. Он ушел.
Вернулся Ульрик с Тиранидом. Оба загадочно улыбаются. Искали холодильник – не нашли. На всякий случай обвинили новобранца в ксеноереси и долго искали, чтоб набить морду. Не нашли. Волчий Лорд говорит, что он, наверное, уже не вернется.

День 6
Похмелья нет – мы вчера не пили! Лорд тайком обвел сегодняшний день на календаре в красный кружочек. Пошли гулять. Нашли наш челнок. На всякий случай заварили все входы и выходы плазмаганом и слили топливо. На радостях пошли к местным и предложили устроить для них концерт с лазерным шоу. Принесли лазганы, а Ульрик пел. Вместе с Тиранидом. Местные плакали от счастья. И умоляли их не мучить. К ночи вернулись Инквизитор с новобранцем на «Лэнд Рэйдэре» и загадочно улыбались. Заварили их в отсеке вместе. Молчат. Думали, кого бы еще заварить. Заварили чай. Для профилактики.

День 7
ПОХМЕЛЬЕ. Учим Тиранида пить тормозуху. Ульрик плачет, умоляет не мучить Тиранида. Тиранид загадочно улыбается. Решили подобрать Тираниду имя. Назвали его Барсик. Тиранид плачет в обнимку с Ульриком. Переименовали Барсика в Пушка. Пушок теперь снова загадочно улыбается. Во все хелицеры.
Смешали тормозуху с прометиумом. Ульрик попробовал, сказал что вкусно. Разлили по стаканам. Стаканы растворились. Стол тоже. Мистика.
Ближе к ночи проглючило на зеленых байкеров. Ульрик доходчиво объяснил им, что лучше придти завтра.

НЕДЕЛЯ 4

День 1
Похмелье. Уже месяц торчим на этой гребанной планете. Зеленые байкеры – это не глюк. Они вернулись утром. Отобрали у них байки. Ульрик принес красную краску. Покрасили нескольких. Ульрик хотел приделать к одному из них еще и выхлопную трубу. Запахло Чумодесами. Кажется, красные байкеры быстрее бегают. Сначала делали на них ставки, потом играли в догонялки с ними же.

День 2
Наутро недосчитались трех красных байкеров. Пушок загадочно улыбается. Тормозухи в их байках не нашли, слили топливо.
Ульрик притащил откуда-то железную статую. Та загадочно пиликает и светится зеленым. Лорд сказал, что скорее эта статуя оживет, чем мы бросим пить.

Ночь того же дня
Она шевелится. Лорд был прав. Ульрик сказал, что это некрон и переделал его в самогонный аппарат. Некрон плакал тормозухой и умолял не мучить. Волчий Лорд зарекся пить, покрутил болтером у виска и застрелился. Обвинили его в ереси. Посмертно.

День 3
Выбирали нового командира. Ульрик отказывается. Набили ему морду, и назначили добровольцем Пушка. Думаем, куда ему вставить прогеноиды. К счастью, Ульрик нашел открывашку. Вытащили Волчьего Жреца. Тот вживил Пушку прогеноиды методом, обратным к тому, что обещал нам, и загадочно улыбался.

---

"- В бой! – закричал Император.
К досаде Хоруса, кустодии откликнулись первыми, сжав копья и открыв огонь очередями разрывных массореактивных снарядов. Юстаеринцы начали стрелять мгновением позже, и ряды орков расцвели огненными взрывами.
Затем Император схлестнулся с врагами.
Его сверкающий меч из вороненой стали был слишком быстрым, чтобы уследить за ним взглядом. Император шел через ряды орков, будто даже не двигаясь, он просто возникал в одной точке, чтобы убить, а затем появлялся в другом месте, десятками пожиная жизни зеленокожих. Каждый удар опускался с силой артиллерийского снаряда, расколотые тела разлетались во все стороны, словно от взрыва бомбы.
Но меч был не единственным оружием Императора.
Вытянутая рука пылала бело-золотым огнем, и все, к чему прикасалось пламя, обращалось в алую золу и пепел. Он ломал орочьи тела мощными вминающими ударами, крушил незримыми петлями силы, отражал ответный огонь мыслями, что превращали пули в дым.
Они шли на него сотнями, стягиваясь, будто железная стружка к мощному магниту, зная, что не найдут более достойного для их ярости. Император убивал всех, неостановимый в чистоте своей цели.
Крестовый поход миллиардов воплотился в одном сияющем существе.
Хорус более века бился подле Императора, но сражающийся отец до сих пор ввергал его в трепет. Он был совершенен. Фулгрим мог прожить тысячу жизней, но никогда не достичь чего-то столь же восхитительного.
Хорус открыл огонь из штурмболтера, обезглавив чудовище с парой вращающихся крючьев вместо рук. Развернувшись, он выпотрошил еще одного зеленокожего, который мгновение глупо глядел на вываливающиеся внутренности, прежде чем рухнуть на пол. Хорус ринулся вслед за отцом в массу чужацкой плоти и стали. Он взмахнул мечом по низкой дуге, отрубив ногу огромному орку с абсурдно бугрящимися механическими мышцами. Когда тот упал, примарх раздавил ботинком ему череп и перешагнул дергающееся тело.
Юстаеринцы сражались по обе стороны от него, сплошной строй терминаторов в черных доспехах неутомимо прокладывал путь сквозь океан стальной железной плоти. Эзекиль вел их с отличительной безжалостностью – с разгону врезаясь в противников, размахивая кулаком, словно поршнем, и извергая из спаренного болтера разрывную смерть.
Хорус участвовал во всех мыслимых боевых действиях, но ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем кровавые битвы против зеленокожих. Его окружали сотни грязных звериных тел, завывающих, орущих, вопящих и рычащих. Клыки впивались в наручи. Ревущие ножи ломались о наплечники. Он отбивал мечи, выдерживал удары, убивал нападавших с чистой экономией движений.
Вонючая чужацкая кровь покрывала его доспехи и с шипением скапывала с лезвия меча и стволов штурмболтера. Возле него с яростной целеустремленностью сражался Эзекиль, прилагая все усилия, чтобы не отстать от своего примарха.
Кустодии разрубали орков отточенными ударами копий стражей. Они управлялись ими со смертоносным мастерством, но здесь не было места вычурным боевым стилям. Здесь или убивал ты, или убивали тебя. Удары, которые могли уже трижды оборвать жизнь, приходилось повторять вновь и вновь просто для того, чтобы повалить единственного зверя.
Орки отбивались с первобытной животной яростью, которая делала их такими опасными. Даже терминаторские доспехи можно было пробить, а легионеров – убить.
Орки делали и то, и другое.
Погибло по меньшей мере дюжину кустодиев. Возможно, вдвое больше юстаеринцев. Хорус увидел, как упал Эзекиль, когда ему в плечо погрузилась исполинская шипованная булава вдвое больше смертного. Ноб орков, громадный, словно огрин, вырвал булаву и раскрутил оружие над своим гигантским телом, чтобы нанести смертельный удар.
Мерцающий меч заблокировал опускающуюся булаву.
Двуручный клинок из вороненой стали и с объятым пламенем лезвием.
Император повел запястьем, и тяжелое шипованное навершие слетело с обмотанной проволокой рукояти. Повелитель Человечества развернулся, и огненный меч прочертил огненную восьмерку.
Огромный зеленокожий развалился четырьмя точно разрубленными кусками. Его голова в железном шлеме продолжала гневно орать, когда Император присел, чтобы поднять ее с палубы. Поднявшись, он пошел на орков, сжимая орущую голову ноба в одной руке, а меч в другой.
Хорус помог Эзекилю подняться на ноги.
- Сражаться можешь? – спросил примарх.
- Так точно, - коротко ответил Эзекиль. – Просто царапина.
- У тебя сломано плечо, а костяной щит в левом боку раздроблен. Как и таз.
- Им придется переломать мне все кости, чтобы удержать от вас, - ответил Эзекиль. – Как и вас от возлюбленного всеми Императора."
Грэхэм МакНилл, "Волк пепла и огня".

---

Из комментариев по бэку Эры Сигмара:
"Он падал во тьму, сверкающей полосой рассекая бесконечную чёрную пустоту. И первым Сигмара, вцепившегося в сверкающую и переливающуюся сферу сигмарита, несущегося через тёмный эфир, узрел Дракотион, Великий Змей. Завороженный её сиянием, Дракотион преследовал падающую сферу, желая поймать её и поставить на небеса, чтобы наслаждаться её красотой. Лишь затем Великий Змей увидел, что это не сигмарит, а писатель Перумов летящий с криками: "Ща долетим до Англии, и отвечаю, Мэтт, я им такой бэк напишу с богами и изнасилованиями, что они возьмут тебя обратно!"

---

- Теперь в Белой Башне охрана и малые стражи оберегают не только входы, но и сами хранилища, к тому же они пересчитывают там все по четыре раза на дню. А Великое Хранилище в Тирской Твердыне опутано какой-то гадкой сетью из потоков, свитых так хитро, что я чуть в нее не угодила. Распутать такую паутину под силу только той, что сама ее свила. Это самая настоящая западня для любой женщины, способной направлять Силу.
- Насколько я слышал, это хваленое Хранилище - всего-навсего свалка запыленного хлама, - презрительно заметил Демандред. - Тирские невежды попросту прибирали к рукам все, что казалось им имеющим отношение к Силе.
Месана подозревала, что Демандред располагал на сей счет не только слухами. А еще она подозревала, что вокруг Великого Хранилища соткана ловушка и для мужчин. В противном случае Демандред сам давно овладел бы са'ангриалом и обрушился на Ранда ал'Тора.
- Вне всякого сомнения, что-то осталось в Руидине или Кайриэне, но там непременно нарвешься если не на самого ал'Тора, то на целую ораву женщин, умеющих направлять Силу.
- На этих невежественных девчонок! - фыркнула Грендаль.
- Когда кухарка всадит тебе в спину нож, - невозмутимо заметила Семираг, разве ты будешь не так же мертва, как если бы пала в поединке ша'дже при Куал?

---

В комнате появился Демандред и слегка поклонился, приветствуя обеих женщин. Сегодня он предстал перед ними в темно-сером камзоле, оттененном полосой бледных кружев у ворота. Он без труда освоил манеры и моды этой Эпохи. Его ястребиный профиль был довольно красив, но не той красотой, что заставляет женское сердце биться сильнее. "Почти" и "не вполне" - эти слова во многом определяли всю его судьбу. Демандреду всегда недоставало самой малости. Он имел несчастье родиться на один день позже Льюса Тэрина Теламона, ставшего впоследствии Драконом. Всю свою жизнь Бэрид Бел Медар, как звали Демандреда тогда, когда он соперничал с Теламоном, "почти" повторял его достижения, но "не вполне" достиг его славы. А ведь не будь Льюса Тэрина, Бэриду не было бы равных. Если бы в ту Эпоху первенство досталось ему, разве сейчас здесь стоял бы Демандред? Но тогда предпочтение было отдано этому глупцу Теламону, осторожному, но удачливому. Демандред всегда презирал Дракона и теперь, когда тот возродился, ничуть не изменил своего мнения.

---

- Полагаю, я – это он. Мин, ты упускаешь то, что равно как я сейчас являюсь им, так и он всегда был мной. Я не изменюсь только потому, что ко мне вернулись воспоминания – я остался прежним. Я - это я. И я всегда буду собой.
- Льюс Терин сошел с ума.
- В конце концов, - согласился Ранд. – И конечно же, он совершал ошибки. Я совершал ошибки. Я был высокомерным и безрассудным. Но в этот раз здесь есть разница. Огромная разница.
- Какая?
Он улыбнулся.
- В этот раз я лучше воспитан.

---

"– Почему нам приходится делать это снова? – зашептал он. – Я уже однажды потерпел поражение. Она погибла от моей руки. Почему вам так нужно заставлять меня снова проходить через это?
Небо над ним расколола молния, ударил гром. Ранд закрыл глаза, возвышаясь над проломом, который обрывался на тысячи футов вниз, в самом сердце ледяной бури. Сквозь прикрытые веки он мог ощущать ослепительный свет ключа доступа. Сила, переполнявшая его, заставляла этот огонек казаться крошечным. Он был само солнце. Он был сам огонь. Он был сама жизнь и смерть.
Почему? Почему они должны проходить через это снова и снова? Мир не мог дать ему ответа.
Ранд воздел руки, он был средоточием мощи и энергии. Воплощением смерти и разрушения. Он покончит с этим. Покончит со всем этим и позволит людям наконец-то отдохнуть от их страданий.
Прекратит все эти бесконечные проживания жизней заново – снова и снова. Почему? Почему Создатель сотворил с ними такое? Почему?
– Почему мы живем снова? – внезапно спросил Льюс Тэрин. Его голос был четким и ясным.
– Да, – взмолился Ранд. – Ответь. Почему?
– Возможно… – на удивление здраво ответил Льюс Тэрин, в его голосе не было и намека на безумие. Он говорил мягко и благоговейно. – Почему? Разве что… Может быть, нам дается второй шанс.
Ранд застыл. Ветры хлестали его, но им не по силам было сдвинуть его. Сила внутри замерла в ожидании, словно занесенный, дрожащий над шеей осужденного топор палача. «Возможно, тебе не дано выбирать свои обязанности, – воспоминанием отозвался в его голове голос Тэма. – Но тебе дано выбрать, почему ты выполняешь их».
Почему, Ранд? Почему ты идешь на битву? Ради чего?
Так почему?
Все замерло. Даже несмотря на бурю, ветра, раскаты грома. Всё стихло.
«Почему? – удивленно подумал Ранд. – Потому что каждый раз мы живем и каждый раз любим.»
Вот ответ. Все пронеслось перед его глазами: прожитые жизни, совершенные ошибки – и любовь, что всё меняла. Он видел внутренним взором весь мир, освещенный сиянием в его руках. Он вспомнил жизни – сотни, тысячи, бессчетное количество жизней. Он вспомнил любовь, покой, радость и надежду.
В этот миг ему пришло на ум нечто удивительное. «Если я снова живу, значит, и она тоже может!»
Вот почему он сражается. Вот почему он живет снова. И это ответ на вопрос Тэма. «Я сражаюсь, потому что в последний раз я проиграл. Я сражаюсь, потому я хочу исправить всё, что сделал неправильно. Я хочу поступить верно на этот раз».
"

---

"– Почему нам приходится делать это снова? – зашептал он. – Я уже однажды потерпел поражение. Она погибла от моей руки. Почему вам так нужно заставлять меня снова проходить через это?
Небо над ним расколола молния, ударил гром. Ранд закрыл глаза, возвышаясь над проломом, который обрывался на тысячи футов вниз, в самом сердце ледяной бури. Сквозь прикрытые веки он мог ощущать ослепительный свет ключа доступа. Сила, переполнявшая его, заставляла этот огонек казаться крошечным. Он был само солнце. Он был сам огонь. Он был сама жизнь и смерть.
Почему? Почему они должны проходить через это снова и снова? Мир не мог дать ему ответа.
Ранд воздел руки, он был средоточием мощи и энергии. Воплощением смерти и разрушения. Он покончит с этим. Покончит со всем этим и позволит людям наконец-то отдохнуть от их страданий.
Прекратит все эти бесконечные проживания жизней заново – снова и снова. Почему? Почему Создатель сотворил с ними такое? Почему?
– Почему мы живем снова? – внезапно спросил Льюс Тэрин. Его голос был четким и ясным.
– Да, – взмолился Ранд. – Ответь. Почему?
– Возможно… – на удивление здраво ответил Льюс Тэрин, в его голосе не было и намека на безумие. Он говорил мягко и благоговейно. – Почему? Разве что… Может быть, нам дается второй шанс.
Ранд застыл. Ветры хлестали его, но им не по силам было сдвинуть его. Сила внутри замерла в ожидании, словно занесенный, дрожащий над шеей осужденного топор палача. «Возможно, тебе не дано выбирать свои обязанности, – воспоминанием отозвался в его голове голос Тэма. – Но тебе дано выбрать, почему ты выполняешь их».
Почему, Ранд? Почему ты идешь на битву? Ради чего?
Так почему?
Все замерло. Даже несмотря на бурю, ветра, раскаты грома. Всё стихло.
«Почему? – удивленно подумал Ранд. – Потому что каждый раз мы живем и каждый раз любим.»
Вот ответ. Все пронеслось перед его глазами: прожитые жизни, совершенные ошибки – и любовь, что всё меняла. Он видел внутренним взором весь мир, освещенный сиянием в его руках. Он вспомнил жизни – сотни, тысячи, бессчетное количество жизней. Он вспомнил любовь, покой, радость и надежду.
В этот миг ему пришло на ум нечто удивительное. «Если я снова живу, значит, и она тоже может!»
Вот почему он сражается. Вот почему он живет снова. И это ответ на вопрос Тэма. «Я сражаюсь, потому что в последний раз я проиграл. Я сражаюсь, потому я хочу исправить всё, что сделал неправильно. Я хочу поступить верно на этот раз».
"

---

Холивары-холиварчики

Не так уж и давно мне посчастливилось оказаться поблизости от эпицентра холивара любителей Вархаммера. Суть этого самого холивара, собственно говоря, состояла в следующем: в 5 редакции кодекса Серых Рыцарей "всеми горячо любимый" Мэтью Вард ввёл несколько весьма пафосных даже по меркам сорокатысяника персонажей. В частности, Кальдора Драйго.

"Я буду защищать Человечество до последнего вздоха, даже если Царство Хаоса опустеет, а все его сонмища соберутся против меня. И даже если сами Тёмные Боги шагнут в этот мир, я подниму меч и прегражу им путь. Я - Серый Рыцарь, я не могу иначе."
Лорд Кальдор Драйго, Верховный гроссмейстер Серых Рыцарей.

Сага Кальдора Драйго началась в 799.М41 на мире Акралем во время вторжения демонов. М’Кар Возрождённый вёл дьявольское воинство из Царства Хаоса, и его жажду разрушений насытила бы лишь гибель не одной планеты, но всего сектора Видар. Серые Рыцари не могли не выступить против такой угрозы. И третье братство ордена, в рядах которого бился Драйго, сошло на мир вместе с девятью подразделениями Имперской Гвардии и с космодесантниками из орденов Звёздных Рыцарей и Расчленителей.
И на поверхности их ждала одна из самых страшных битв века. Мало кто сомневается, что без вмешательства Серых Рыцарей Акралем бы пал, ибо ход сражения изменил лишь дерзкий удар по варп-цитадели М’Кара. Тогда и прославился Кальдор Драйго, недавно принятый в братство воитель. В той битве Драйго нанёс М’Кару смертельную рану, и тем изгнал дьявольские полчища обратно в варп, но демон цеплялся за жизнь достаточно долго, чтобы наложить мстительное проклятие на своего убийцу.
- Смертный, сегодня ты победил, но знай, что если ты когда-нибудь вновь ступишь на этот мир, то будешь десять тысячелетий скитаться по пути проклятия вместе со всеми своими последователями.
М’Кар Возрождённый Рыцарю Драйго.
За победу на Акралеме Драйго был повышен до юстикара – и это было лишь первым повышением из многих. Более двух веков Кальдор безупречно служил своему ордену и Императору. Он заслужил почёт и славу, превзойдя всех былых Серых Рыцарей, кроме, возможно, самого Януса – первого из основателей, чьи подвиги повлияли на судьбу Империума в самые тёмные времена. В первые дни 901.М41 Драйго стал верховным гроссмейстером после гибели прошлого лорда ордена от рук падшего примарха Мортариона и первым делом вырезал имя предшественника на гнилом сердце владыки Гвардии Смерти – и демон никогда не забудет этого оскорбления.
Спустя двести лет после победы Кальдора на Акралеме астропатический маяк тревоги принёс на Титан вести о том, что на планету вновь вторглись порождения варпа. Узнавший об этом Кальдор осознал что М’Кар возродился, и что князь демонов пытается исполнить своё проклятие. И полный решимости Драйго запретил своему ордену отправляться на Акралем, чтобы другим не пришлось разделить бремя его рока – этот приказ был не по душе боевым братьям, хотя никто его не ослушался, насколько было известно Кальдору. Но планету нельзя было бросить на произвол судьбы. Драйго сел на корабль и полетел на Акралем, чтобы в одиночестве встретить свою судьбу.
И случилось так, что Кальдор Драйго, лорд Серых Рыцарей, вновь ступил на землю Аркалема. Он говорил мало, но мрачная решимость Драйго была ясно видна всем, когда Кальдор шагал по древним полям сражений, где вновь началась резня. Во время осады крепости Горсета он высвободил психическое пламя, которое смело демонов, и поверг чумное чудовище, командовавшее штурмом. В Требаринском Ущелье рыцарь удерживал в самом узком месте воющие орды безумия, прикрывая отступление 912-го Кадийского. Выжившие рассказывали, что Кальдор удерживал заваленный обломками проход два дня, ни разу не промахнувшись, ни сделав ни одного шага назад. И сложно сказать, в кого лорд Драйго вселял больший ужас – в демонов, которым нанёс кошмарные потери, или в солдат и офицеров Имперской Гвардии, видевших лишь безмолвного великана, чей доспех сверкал от ихора убитых порождений ада.
Драйго и М’Кар встретились на самой вершине Пика Теней, перед варп-воронкой, из которой князь демонов черпал нечистую силу. Пока имперские гвардейцы бились с ордами вопящих демонов, Драйго искал своего старого врага, ибо он знал, что гибель М’Кара вновь положит конец планам завоеваний демона, как это произошло столь много лет назад.
Они боролись на самом краю разлома – Рыцарь и Дьявол, и каждый использовал все свои приёмы, чтобы сломить сопротивление врага. По полю боя разносились звуки титанической дуэли, гремели удары меча-Немезиды о демонический клинок, посеребрённой стали о металл из варпа. Князь демонов изрыгал проклятья и оскорблял Драйго, но его слова и чары были бессильны. Кальдор вновь и вновь призывал освящённое пламя, но М’Кар лишь хохотал, когда обугливалась его плоть, а Рыцарь не мог вечно сдерживать натиск своего врага. Тёмное пламя варпа охватило оружие князя демонов, и он нанёс удар сильнее всех прошлых. Дьявольский клинок опустился и с глухим треском расколол меч пополам, отчего Серый Рыцарь рухнул на колено. М’Кар торжествующе взревел и занёс клинок для последнего удара...
Но у Кальдора ещё были силы. Выкрикивая собственный боевой клич, он поднялся с колена и двумя руками вонзил обрубок меча в чёрное сердце М’Кара. Одним ударом Драйго вновь спас Акралем. Князь демонов забился в предсмертных судорогах, которые начали разрывать призванный им варп-портал. Губительные энергии рассеивались, а воющие демоны исчезали один за другим. Но М’Кар отомстил прежде, чем врата окончательно закрылись. Из последних сил князь демонов вцепился когтями в шею Драйго и швырнул его в смыкающийся разлом. И так Кальдор Драйго покинул мир смертных и вошёл в легенды.
Сага о Сером Рыцаре не закончилась в тот день, как считают многие, ибо он пережил переход в Царство Хаоса. Обычного человека свело бы с ума появление во владениях Тёмных Богов, где проклятие таится на каждом шагу. Но разум Драйго давно стал нечувствительным к безумию и искушениям Хаоса, и он выжил там, где не смог бы никто другой.
Бессчётные века Драйго блуждал по кошмарным землям. Его путь усыпан телами демонов отвратительных и прекрасных, что пытались убить рыцаря или заманить искушениями во тьму, но Кальдор превозмог их всех. У Кровавых Водопадов, где в пустоту вечно низвергается едкий ихор павших чемпионов Кхорна, Драйго убил великого Жаждущего Крови Кар’Вота. Очищающим огнём Кальдор изгнал из громадного топора зверя дьявольскую порчу, а расплавленные обломки использовал, чтобы перековать свой меч, так давно расколотый в битве с М’Каром Возрождённым. Серый Рыцарь обрушил освящённое пламя на корчащиеся джунгли владений Нёгла, и ещё долго порывы ветров варпа приносили лишь запах гари и вопли измученных демонических растений. Во время пути через Шепчущие Луга шесть сестёр, избранные наложницы Слаанеш, попытались совратить Драйго обещаниями славы, власти и мириадов благ, желанных для плоти и духа смертных, но их слова не нашли опоры в душе воителя, и Кальдор разметал расчленённые тела демонесс по алебастровым равнинам. У врат Неизбежного Города Повелитель Перемен М’Кахен предложил Драйго путь домой, но в ответ Серый Рыцарь сокрушил городские стены и заточил дьявольскую птицу среди руин.
Этими подвигами, а также многими тысячами других Кальдор Драйго создал новую легенду, на сей раз в измерении, где из легенд состоит всё сущее. И теперь демоны редко следуют за Серым Рыцарем по пятам. Драйго вновь и вновь проявлял свою полную неуязвимость к порче, и оставил за собой столько тысяч зарубленных демонов, что ныне лишь самые безумные приспешники Кхорна продолжают искать его смерти. То, что кто-то может существовать в Царстве Хаоса, а тем более быть полностью неподвластным воле Тёмных Богов, стало новой невозможной вещью в измерении невероятного. Повелители Хаоса так и не смогли уничтожить Драйго, но и сам Кальдор не способен одержать сколь-либо значительную победу. Убитые им демоны всегда возвращаются в новых телах, грозные джунгли Нёгла вырастают из пепла и даже поверженные стены Неизбежного Города выпрямляются сами по себе.
Но лорд Драйго ещё оставит след в мире смертных. Когда пророк Йостеро заключил сделку с демоном Н’Кари, он затянул в мир смертных часть Царства Хаоса, а вместе с ней и Кальдора. И тогда Драйго ненадолго воссоединился со своим орденом, потому что Братство прибыло на планету, чтобы противостоять Н’Кари. Кальдора явно не было много лет, ибо он не знал этих воинов, но Рыцари приняли его как брата и плечом к плечу с гроссмейстером повергли безумного пророка Йостеро и изгнали его демонических союзников.
Но победа Драйго была тщетной, ибо когда врата закрылись Серый Рыцарь обнаружил, что его вновь затянуло в Царство Хаоса через разлом. Он помог избавить от гибели Йостеро, но не смог спасти себя. Вновь и вновь повторяется судьба Кальдора: он скитается во владениях Тёмных Богов неизвестное время, а временами ненадолго приносит свою вечную битву в мир смертных, чтобы после победы вновь оказаться в заточении. Трудно представить силу духа, которая позволяет Драйго выдерживать такие трудности, но он превозмогает. И поныне Серый Рыцарь шагает по Царству Хаоса, продолжая вечный бой против Тёмных Богов.
Однажды он вернётся.

Естественно, что подобный всехубивающий товарищ имеет не только многих фанатов, но и ненавистников. И вот, выходит 6 редакция кодекса демонов Хаоса.

Немногие боги рады незваным гостям в своих империях, но есть один, кто обожает заманивать посетителей в свои неземные владения. Это Слаанеш, темный князь и властелин удовольствий. Тот, кто осмелился войти на его территорию, рискует навечно застрять в ловушках извращенных наслаждений. Царство Темного князя поделено на шесть концентрических колец, расположенных вокруг Дворца удовольствий. Их можно принять за райские кущи, но здесь всё не такое, каким кажется. Каждый участок – не только прославление наслаждений Слаанеша, но еще и защитный рубеж. Незваный гость может достичь Дворца удовольствий в самом сердце владений Слаанеша, если только пройдет все шесть кругов, совершив подвиг воли, недоступный большинству сердец, и смертных, и демонических. Однако, один из смертных гостей надолго врезался в память Слаанеша: странствующий рыцарь из Адептус Астартес, чья воля была крепче посеребренного адамантия.

Первый круг, через который пробирался рыцарь, был обставлен так роскошно, что даже цари не смели бы о таком мечтать. Горы выложенных столбцами золотых монет возносились к радужной мозаике из драгоценных камней на мраморных сводах высоко вверху; пол был устлан сверкающими слитками и бриллиантами без счета. Рыцарь шагал мимо множества изможденных бедолаг, пытающихся сосчитать бесчисленные золотые. Болезненно-желтые лица их кривились от непомерной жадности, затем золотые горы рушились, и они, скуля, принимались пересчитывать монеты заново. На каждом углу и перекрестке стояли вызолоченные статуи: одни, посвященные красоте Слаанеша, другие – блаженному экстазу демонов и смертных. Следы в алмазной пыли под ногами говорили о том, что статуи некогда состояли из плоти и крови. Но рыцарь давно отказался от жажды материального богатства – и зашагал вперед, не тронув ни единой монетки.

С хрустом прокладывая путь через пляж из золотых зубов, рыцарь вышел к берегу огромного озера, где вместо воды плескалось темное вино. Тут и там над поверхностью торчали мертвенно-бледные острова – спины великанов, и каждый соединялся крест-накрест мостами с другими. Вывернутые кверху руки великанов держали столы, которые ломились под тяжестью обильных яств. Там рыцарь увидел смертных, снедаемых неутолимым голодом, что с выпученными глазами обжирались на пирах, и других смертных, что отчаянно пытались вылакать самое озеро. Раздутые и обрюзгшие, стеная от боли, они снова и снова набивали перепачканные вином рты. Рыцарь двинулся дальше, кривясь от отвращения каждый раз, как проходил мимо отвратительных останков тех, кто, сожрав слишком много, просто лопнул.

Странник шагал через поля золотого света и мягкой травы, где грациозные девы и прекрасные юноши веселились, почти нагие, среди галлюциногенного благоухания мускуса от гибких зверей, что резвились вместе с ними. Лица и щедрые формы танцующих были невероятно чувственны, вылепленные по подобию идеального предмета желаний сердца. Рыцарь задержал дыхание и зажмурил глаза, ибо его орден запрещал мирские удовольствия, но в рыцаре еще осталось немало человеческого. Нимфы, тихо напевая, окружили рыцаря и, поглаживая его посеребренную броню, зашептали о нежных усладах плоти, которые они подарят ему, но рыцарь не поддался. Оторванные головы и конечности, что валялись под ногами, указывали, что на самом деле прячется за сладкой как мед ложью. Зажмурившись, рыцарь изрубил демонических соблазнительниц одну за одной, позволив своему отвращению вести сверкающий клинок.

Продравшись через женственные складки подножия холмов, рыцарь вышел на балкон, где его приветствовал рев восхищения и одобрения. Армия космических десантников, настолько многочисленная, что не сосчитать, стояла перед ним на бесконечной равнине, напрягая слух в лихорадочном предвкушении приказа начать поход. Планетарные губернаторы кивали в подобострастном ожидании, и высшие лорды Терры улыбались ему снизу со своих меньших балконов, жестами приглашая сказать слово. Рыцарь узнал одного правителя из своей смертной жизни и, остановившись перед ним, заглянул в глубины глаз царя-философа. Под маской власти и уверенности он увидел бесконечную и непреходящую паранойю: гложущие подозрения и тайные сомнения, кислотой разъедающие душу. Рыцарь печально покачал головой и пошел прочь.

Уставший от испытаний, странник брел сквозь чарующий лесной рай, чей лабиринт тропинок был стеснен цветами и щетинился терниями. Нежный благоухающий ветерок нашептывал рыцарю о былых победах, напоминая о свершениях, которых тот добился во имя Императора. В гладких, как зеркало, лужах отражался сам рыцарь в облике сияющего святого с безмятежным ликом, но с кровавым мечом, которым играючи разил ряды краснокожих демонов. Воин отвернулся, нахмурившись, и поодаль различил измученные фигуры, сосредоточенно вглядывающиеся в свои зеркала-лужи. Каждая фигура была обездвижена пробившейся снизу порослью, а шепчущие тернии врастали в ее плоть. Странник обратился мыслями к скромной келье, которую когда-то называл домом. Как только он сделал так, лабиринт перед ним закорчился и выпрямился. И рыцарь устало потащился дальше.

Он стоял у бесконечного взморья, где небесные хоры пели умиротворяющие колыбельные, а душистое море омывало крепостные стены его разума. Кости странника возопили о хотя бы секунде отдыха. Тепло золотого солнца над головой умеряло душу, и набегающий прилив начал растворять его волю. Рыцарь с трудом разлеплял усталые веки, но взгляду его хватило ясности, чтобы узреть страшную правду. Белый как кость песок состоял из остатков тех, кто отдыхал здесь и впал в кому блаженной вялости. Рыцарь взял волю в кулак и зашагал дальше, к мерцавшему вдали дворцу.

И там, под изящными шпилями, странник предстал перед всесильным Слаанеш. Величественное и чарующее, божество посетило его в облике юноши, одаренного красотой андрогина, стройного и дышащего энергией молодости. Рыцарь обнажил увитый рунами меч и попытался сразить юношу. Но, к своему ужасу, обнаружил, что не может этого сделать, ибо бог-князь обезоруживал своей невинностью и очаровывал своей обходительностью.

Даже самое чистое пламя может погасить единственная волна. В тот краткий миг замешательства странник погубил себя. Он наконец пал на колени и преклонил голову, и прикосновение сияющего скипетра существа к каждому его плечу решило судьбу рыцаря навеки.

В тексте прямо не указано ни имя космодесантника, ни его принадлежность к тому или иному ордену. Поэтому очень многие любители Хаоса решили, что это всенепременно Драйго склонился перед Слаанеш. Естественно, что не меньшее число фанатов Империума начали доказывать, что это не совсем так (и дело тут не столько в одном персонаже, сколько в принципе "Серые Рыцари несовратимы"). После многочисленных споров и большого числа сломанного психосилового\демонического оружия противоборствующие стороны так и не смогли убедить друг друга в верности одного из мнений, и было решено ждать новых порций чудесных историй от GW. Но шутки на эту тему всё ещё в ходу